Ты жаворонок. Так было всегда?
Да, потому что отец с юности приучал к режиму «в девять — отбой». В семь или без пятнадцати уже был подъём. В школе я привык, потом уже в универе, как раз недавно вспоминал, что занятия начинались в десять, а я в семь уже вставал. Что делать в это время? Ещё спать и спать. Потом привыкал. Отвык в универе, потому что оказал влияние график.
Потом удалёнка была, тоже рано вставать было незачем. Сейчас встаю в шесть утра, к восьми на работу. На удалёнке было попроще. Можно было встать и в семь, и в полвосьмого. Получаса было достаточно, чтобы собраться с мыслями, компьютеры включить, кофе налить, всех отправить в сад и сидеть работать.
Во сколько же ты просыпаешься на выходных? Какой у тебя режим?
Очень зависит от детей. Во сколько они, во столько и мы. Раньше было рано: в семь, в восемь. Сейчас уже в девять стабильно просыпаемся. В выходные спать ложимся в одиннадцать-двенадцать, бывает, и в час. В будние дни — в десять, иногда в одиннадцать. Детей поздно укладываем. Сейчас стараемся, чтобы в девять уже хотя бы легли.
Жена тоже рано ложится?
Да, вместе с ними. Сейчас она тоже на работу вышла, второй день как раз. Ей тоже нелегко.
Она врач?
Верно, врач-гинеколог.
Каково жить в семье с врачом? Наверняка же получаешь кучу рекомендаций!
Нет! Такого нет, чтобы надзор или жёсткие рекомендации. Нет, всё стабильно, всё стандартно. Какие-то болячки — супруга знает, какие лекарства нужны. Если сильно заболел, то давай уже к врачу. Она же не всеобщий врач, а узкоспециализированный. Всё остальное, что учили в институте, — общее. Доскональных профессиональных рекомендаций у нас нет.
До Сбера ты работал в ВТБ. Чем занимался?
В ВТБ я не проработал даже года. Это был департамент удалённого клиентского обслуживания. Там было обслуживание действующих клиентов и заведение новых. Звонили на горячие линии новые клиенты, спрашивали про вклады, кредиты и всё остальное. Начинаешь им рассказывать. Были свои нормы на время обслуживания. Позвонили по зарплате, и попался клиент, который хочет узнать по вкладам. А это не минута-две, а все пятнадцать. Выходишь за рамки нормы. Иногда мне набавляли баллы за это на прослушке. В ВТБ я получил хорошую базу по банковским продуктам и программам. Я обслуживал клиентов удалённо, продавал продукты также удалённо. Если попадались какие-то буйные клиенты, которым всё не нравится, а я плохой, то переводил их на вторую линию.
В Сбер я перешёл на просроченную задолженность в 2014-м. У нас всё было по ВНД: звонки, встречи. Меня отговаривали в ВТБ. Говорили: «Понимаешь, куда ты пойдёшь? Там люди агрессивные, клиенты недовольные». Ничего, люди работают, меняются. Поменялся ли я, перейдя в Сбер на «просрочку»? Вряд ли сильно.
Сколько, кстати, ты в Сбере?
В 2012-м я ушёл в армию, в 2013-м пришёл и устроился в ВТБ, а уже в мае 2014-го перешёл в Сбер.
Десять лет!
Да, только недавно у меня был юбилей.
Гораздо дольше, чем в ВТБ!
Примерно в десять раз. С 2018-го я в трайбе. Было очень морально сложно перейти в Agile.
Почему?
Потому что я не понимал. Там есть руководитель, и всё понятно. А здесь руководитель со стороны бизнеса, руководитель со стороны IT, agile-структура, команды, продукты, релизы. Со временем начинаешь уже вклиниваться в это. Когда всё вокруг крутится-вертится, ты во всём этом варишься.
Ещё сложность была в том, что я пришёл, а предыдущий сотрудник уже ушёл. Вся его работа лежала где-то у него в компьютере. Какие-то основные программы я знал, ещё находясь на «просрочке», потому что у меня там было АИБство (АИБ — администратор информационной безопасности. — Прим. ред.). Большую часть знал, в этом плане было чуть полегче наверстать.
Пожарная безопасность. Скажи, что ты знаешь о Валентине Гризодубовой?
О! Это место встречи, которое изменить нельзя.