Много работы тяжёлой.

Нет, давай ещё раз. Это тяжело, потому что это не всегда приятно, это не всегда интересно. Режиссёр может тебе дать совершенно не подходящую тебе роль. Ты можешь быть против рисунка этого спектакля…

Сергей, так можно вообще про любую работу сказать.

Да, я понимаю. Но ты тут не выбираешь. Кажется, что ты пойдёшь и будешь играть так, как видишь. А ты будешь играть так, как тебе говорят.

Смотри, ты можешь не любить перекладывать бумажки из одной папки в другую, но это внутренне тебя никак особо не задевает. Тебе не нужно вспоминать умерших друзей, чтобы делать то, с чем ты не всегда согласен. Поэтому в театре, скорее, служба. У тебя есть долг — выходить перед зрителем и делать свою работу хорошо, качественно. Вне зависимости от своего настроения, вне зависимости от того, больной ты или нет. Я играл с температурой 42 градуса и прекрасно плясал, скакал, шутил… Потом уехал на скорой.

Зрителю не интересны никакие твои личные проблемы. Поэтому актёры умирают на сцене зачастую. Ты выходишь и играешь. Играешь хорошо, профессионально, качественно. Желательно на все эмоции, на которые ты способен.

Второе. Ты можешь быть не согласен с тем, что поставил режиссёр, но зритель в этом не виноват. Зритель пришёл и смотрит спектакль. Если ты играешь вполноги или с видом, мол, знаете, меня вся эта фигня не очень задевает, то тем самым ты не уважаешь зрителя в первую очередь. А он ни в чём не виноват. Мало того, он ещё и деньги заплатил. Поэтому ты должен выполнять свою работу вне зависимости от каких-либо факторов. Как и военные: как те служат, так и актёры служат.

Тогда как и врачи, как и учителя. Как и многие профессии.

Как и врачи. Учителя — нет. Учителя иногда приходят в плохом настроении.

Актёры не приходят в плохом настроении на работу?

Результат труда актёра не должен меняться от настроения.

Так и у учителя не должен!

Нет, у учителя меняется. У учителя есть своя личностная окраска, как он трактует то или иное. Врачи тоже могут быть подвержены этому. Вот он напишет тебе диагноз, но подача может быть разной. Ещё раз. Служба – это когда… Ну ты понял! Чего ты докопался-то? Я как могу, так и объясняю!

Почему служат? С моей точки зрения — потому. Потому что ты всегда должен выдавать одинаковый результат вне зависимости от чего-либо. Ты можешь быть несогласным с конкретным продуктом прямо сейчас, с вот этим спектаклем. Следующий спектакль тебе может очень нравиться, а к третьему ты нейтрально относишься. Отдача должна быть одинаковой.

Сколько ты прослужил в театре?

Ещё в театральном мы сыграли порядка 70 спектаклей. Это нормальные серьёзные спектакли с проданными билетами, на зрителя. На них всегда были аншлаги. Тогда надо считать с 2003 по 2010 год. Лет семь.

Ого! Какая для тебя была самая запоминающаяся роль?

Наверное, Пётр Суслов в «Дачниках» Горького. Там такая обаятельная, прекрасная сволочь с проблемами в личной жизни, некий «каблук» отчасти. В общем, там всё хорошо.

Отождествляешь его с собой? Рассказал, как про родного человека.

Ну, не совсем так. Если ты играл какую-то роль, то на тебе остаётся отпечаток этой роли. Никита Михалков после Паратова из «Жестокого романса» понял, что это его. То есть Никита Михалков до Паратова и Никита Михалков после Паратова — это два разных человека. Михалков как надел белый костюм и почувствовал себя барином, так он барином и остался на всю оставшуюся жизнь. И вот этот вот человек немного благородных кровей, смотрящий сейчас на всех в «Бесогоне» или не в «Бесогоне» с чуть барской ухмыльцой — это Паратов до сих пор сидит. Он из этого костюма просто не вылез.

Есть роли, о которых ты жалеешь?

Нет.

Все что-то привнесли в тебя?

Были бестолковые роли. Но это была антреприза. Я не могу сказать, что я к этому серьёзно готовился, или как-то сложно репетировал, или ещё что-то. Там не было ни режиссуры, ни чего-то ещё. Это просто впустую потраченное время? Да. Я не могу сказать, что я именно жалею об этом. Нет, это было просто никак. Опять же, играя любую сволочь, ты находишь для неё оправдание… У меня просто не было случаев, когда прям заставляли играть.

Мне давали роли, я на них смотрел. Ну, персонаж не очень обаятельный. В итоге ты находишь для себя какие-то определённые объяснения тех или иных поступков. Яго в «Отелло» — это же не просто какой-то негативный персонаж. Это преданный своему начальнику человек. Он ему служил, всё хорошо, и тут появляется эта вертихвостка, которая ему портит всё! Да она ещё и с этим лейтенантиком крутится! Да я должен правду сказать, я должен тут повлиять! Он искренне считает, что делает всё правильно.

А если ты играешь сволочь со злодейским «хе-хе-хе» смешком, то, может, есть какой-то театр, который это приемлет, но это вряд ли хороший театр.

Думал ли ты, какую пьесу, которую ещё не ставили, ты хотел бы перенести на сцену?

Не знаю, режиссура — это всегда очень сложный и совсем другой процесс. Тех пьес, которых никто ещё не ставил, я читал немного. Сейчас я не могу сказать. Наверное, в театральном училище были такие моменты, но я сейчас просто не вспомню.

Может быть, есть роль, которую ты хотел сыграть?

Да шут его знает! Всё закончилось 14 лет назад, все несыгранные роли я уже, наверное, не сыграю. Или, чем чёрт не шутит, я через некоторое время возьму, всё это брошу и обратно вернусь на сцену имени себя, когда впаду в деменцию…

Как ты считаешь, накладывает ли театральное образование отпечаток на всю жизнь и меняет ли оно взгляд на вещи?

Вот ты затронул образование. Образование и вообще все профессии для меня делятся на две категории. Которые ты можешь взять и продемонстрировать прямо сейчас вот просто руками. Взять художника. Есть такая байка: когда папа римский выбирал, кто будет расписывать Сикстинскую капеллу, то разослал гонцов в разные концы. Гонец приехал к Микеланджело и говорит: «Покажите работы, эскизы». Он взял, начертил что-то на листе и сказал: «Покажите это папе». Гонец забрал рисунок и вернулся к папе. Папа посмотрел, задал один вопрос гонцу и после этого пригласил Микеланджело расписывать Сикстинскую капеллу. Микеланджело просто нарисовал от руки идеально ровный круг. Папа лишь уточнил, пользовался ли он инструментом, чтобы это нарисовать. Нет, не пользовался.

Кардиохирург или нейрохирург. Нельзя взять, пойти и за 20−30 минут научиться. Ты должен иметь за спиной огромный базис, чтобы этим заниматься. Кузнец какой-нибудь… А есть профессии, которые очень странные. Необязательно учиться на актёра, чтобы быть актёром. Есть много примеров, когда у людей уже изначально достаточно раскачанная психика и небольшая… Как же сказать…

Рефлексия?

Нет, не рефлексия. Определённый набор психических заболеваний, чтобы быть актёром прямо с ходу. Подбирал литературное слово.

Тяжело просто взять и начать управлять тысячей человек. Но, возможно, тоже получится. Не попробовав, не поймёшь. Управлять десятью, командой — для этого нужны скорее софт-скиллы. Театральное образование — это про начитанность, ты читаешь какое-то сумасшедшее количество литературы. Это про общее образование, классическое — как учили детей в XIX веке. Танцы, фехтование, история, много литературы. Плюс отсутствие зажимов. Потому что куда уже больше зажиматься? Ты уже столько делал глупостей перед аудиторией на 700 мест — залом, где ты вообще никого абсолютно не знаешь. Чего уж дальше-то стесняться? Это очень хорошее классическое образование с точки зрения коммуникаций, просто какого-то кругозора. Но технически, чтобы как-то это использовать, нет каких-то невероятных фишечек, которые есть только у актёров. Ну хорошо, умение читать стихи, ох ты, Боже мой. Где ты его применяешь? Или фехтовать? Ну хорошо, я могу взять палку и кому-то навалять, да. Но в целом пока ни разу не требовалось.

Как ты считаешь, насколько важно для людей в современном мире соприкасаться с культурой в любом виде? Или можно обойтись без этого?

Необходимо. Мы же вообще с развитием наших прекрасных технологий перестали общаться с соседями по подъезду, мы перестали общаться вживую с людьми. Встретиться с кем-то и пообщаться — это целое событие. Раньше, я помню, в Волгограде, ни у кого не было телефона. Мы все знали, что Семёна можно найти на трубах. Если Семёна не было на трубах, он либо на футбольном поле, либо в том дворе где-то тусит. И ты идёшь себе спокойненько, обходишь всё и находишь Семёна, если его нет дома.

Сейчас люди звонят, пишут в мессенджеры, уже даже не звонят, уже бросили звонить, просто пишут. На этом всё заканчивается. Им в принципе не надо видеться, чтобы пообщаться, что-то обсудить и тому подобное. Люди стали сильно одинокими. Есть, конечно, социальный шум на работе. Да, это у нас, потому что мы видим много людей. А кто-то сидит дома и не выходит, и ему прекрасно, хорошо. И эта пустота общения зачастую забивается как раз культурой.

Что значит культурой? Это объекты культуры: музыка, кино… Я не говорю о качестве. Кто-то смотрит какие-то низкосортные сериалы, и ему этого достаточно. Это плохо? Конечно, это плохо. Но это вопрос не к тому, что человек их смотрит. Это вопрос к производителям. Никто никого сразу не учит разбираться. Опять же, с моей точки зрения, это немножко высоколобо — разбираться. Высокий сорт, невысокий сорт. Я тоже смотрю не только фестивальное кино, я потребляю очень разный контент. У меня в плейлисте и попса есть, помимо всего остального. Поэтому… Необходимо, а иначе как. У всех есть какая-то музыка в телефоне, все смотрят сериальчики, у всех есть подписка на Okko, на «Кинопоиск», ещё на что-то. Без этого сегодня невозможно.

Понятно. Давай поговорим о том, как ты попал в IT?

Да я из него и не выходил, в общем-то. Я параллельно учёбе в театральном сайтики какие-то поделывал, ещё что-то. Потом у меня был период жизни, когда я переехал в Москву. Поработал в одном театре, потом в другом театре, антрепризки какие-то были. Понял, что мне это не очень всё нравится. Не то что не очень нравится театр, театр найти надо. А то, что я находил, меня вообще не радовало никак по сравнению с тем, к чему я привык. Чему меня учили в театральном, это всё было очень плохо с точки зрения выдаваемого зрителю продукта. Поэтому я всегда искал варианты подработок. Во-первых, денег было мало, во-вторых, это.

Сначала я попал продажником, мы продавали какие-то СМС, потом ещё что-то. Потом пошло по накатанной. Были тёмные периоды, были очень тёмные периоды, потом были светлые периоды. Потом я попал в «Билайн». Наверное, официальные трудоустройства, о которых можно рассказывать, начинаются с «Билайна».

Был ли контраст с предыдущими местами работы?

Ну вот начались, собственно говоря, вопросы с подвохом. Я, когда увольнялся из предыдущей конторы…

Нет-нет-нет. Я имею в виду контраст мира IT с актёрской работой.

Актёрской жизнью? Я думал, ты спрашиваешь, хорошо ли у нас в Сбере? Неплохо!

Это очень разное. Это две разные жизни. Театр — это одна жизнь, ты живёшь совершенно в другом ритме. Здесь — это другая жизнь. Не могу сказать, что та плохая, эта хорошая, или наоборот. Просто две разных жизни, два разных периода. Там было весело, здесь я стараюсь, чтобы было весело. Не только мне, но и окружающим, коллегам, которые сидят вокруг меня. Простите меня, коллеги. Вот.

Там было больше социалочки какой-то внутренней. Все варятся в одном котле, всем весело, все знают друг друга как облупленных, все переженились там уже по второму разу, ещё что-то. Скандалы, интриги, расследования.

Но в IT сытнее.

Да дело не в том, что сытнее. Просто я с театром я завязал до Сбера, а то IT, в котором я был… Скажем так, разное было. Я никогда не думал, что буду работать в большой корпорации, и всегда этого чурался. Но как-то вышло так, и, в общем-то, ничего. Не сильно я тут зарегламентирован. Для меня важна небольшая возможность манёвра, что я могу что-то решать, плыть туда или туда. Я здесь для себя это нашёл — пусть небольшой, но ручеёк. Я в нём плаваю, осознаю свою важность, дую губы. Или не осознаю свою важность и не дую губы. В общем, пока мне не скучно. Как мне станет скучно, я обязательно уволюсь и найду другую весёлую работу. Интересную. Мне не деньги главное, мне главное — интерес.

Сейчас интересно?

Сейчас пока очень интересно.

Ты очень любишь район Сокол. Давай поговорим про любовь к этому месту. Почему Сокол?

Потому что это лучший район Москвы.

Почему? По каким критериям?

Потому что это же не Марьина Роща какая-нибудь…

Это подло!

Ахахах. Это Сокол. Я пожил почти во всех районах Москвы за свою долгую жизнь. Так случилось, что на Соколе, на Новопесчаной, у меня была мансарда в сталинке. Там вообще весь район состоит из сталинок. Там очень много парков, ты из одного парка перемещаешься в другой парк. Так как там сталинки, там немного народонаселения. Так как там нет суперпамятников, туда не едут туристы. Там очень свободно с точки зрения людей для Москвы. Рядом есть всё. Нужны магазины — вот тебе «Авиапарк» здоровый, всё есть. Парки есть, кабаки есть, рестораны есть, школы и детские сады есть, потрясающие сталинки. Очень хорошо и комфортно живётся.

Ну и плюс это был целый период жизни. У меня дочь родилась там. Там вообще всё было хорошо.

Если не Сокол, то какое место в Москве ты находишь примечательным?

Посёлок художников.

Он же на Соколе.

Ну как, он уже на границе. Не знаю, слушай. Мне Москва нравится тем, что ты перебираешься по Москве, смотришь, а районы очень сильно отличаются друг от друга. Приезжаешь на Бауманку или в Лефортово — это совсем не похоже на Сокол. Замоскворечье люблю, например. Я, когда гуляю (а я очень много гуляю), думаю: «Вот прикольно было бы жить здесь». И пытаюсь себя посадить на это место. К примеру, я живу там, хожу сюда, здесь я делаю это, а здесь я делаю то. В каких-то районах я в принципе не представляю, как это может происходить. Например, здесь, на Кутузоне, я бы жить не смог никак. Да, близость к центру, к работе, но постоянные пробки. Вообще не мой район, совсем. Где-нибудь в арбатских двориках поглубже, не на самом Новом или Старом Арбате, Боже упаси. Куда-нибудь туда, в сторону Сивцева Вражка. Там вполне себе прикольненько можно ходить, пинать листья, представлять себя Окуджавой и напевать «Ах, Арбат, мой Арбат». Что-нибудь такое.

Сейчас ты ищешь место для дачи.

Я нашёл! Не для дачи, а для дома. Есть такой посёлок — Бужарово. От Истры выезжаем севернее, почти доезжаем до Истринского водохранилища. Там есть маленькая деревенька Михайловка. В этой Михайловке я решил прикупить 12 соток. Сейчас закончим сделку, у меня будет 12 соток с возможностью прирезать ещё сотки четыре. Там я забабахаю дом и перевезу туда родителей. В общем, как-то так. И в Волгоград я стану ездить реже, что печально.

Родители-то согласны?

Да, они жаждут. Там, сидя на пенсии, мать занимается собаками. Ей нужно продавать собак, здесь это делать лучше. Отцу всё равно, что, где и как, а тут климат чуть получше для того, чтобы в пенсионном возрасте находиться. Потому что Волгоград — это плюс 55 градусов жары. Они согласны, а в Волгограде мне всё равно останется к кому приезжать. К братьям, например.

У тебя, по твоим рассказам, очень насыщенная жизнь. Много работы, прогулки, встречи с друзьями, поездки на рыбалку и музыкальные фестивали. При этом ты отец. Как ты всё совмещаешь?

Я сплю по четыре-пять часов. Вот вам и рецепт. Ну как, просто берёшь и совмещаешь. Я с детства привык к тому, что я не могу просто сидеть дома и смотреть телевизор. Нет. У меня на это нет времени, потому что где-то рядом что-то происходит. Потому что можно смотаться на концерт или ещё что-то. Съездить в соседний город, сгонять на фестиваль или просто пойти погулять и собрать все кабаки на Соколе, просто со всеми пообщаться. Там друзья, там друзья, здесь друзья. Обсудить какие-нибудь новости, благо их всегда хватает.

То есть сериалы ты не смотришь?

Почему, иногда смотрю сериальчики.

Значит, сидишь и смотришь телевизор?

Нет, необязательно, это можно смотреть на телефоне и с наушниками. Так что не надо тут. Когда семья уже спит. Мне скучно находиться в статике и ничего не делать. Для этого есть рыбалка.