Ни для кого не секрет, что ты очень любишь футбол. Расскажешь об этом?

Давай начнём с начала — как всё это появилось в моей жизни. Футбол в неё вошёл рано, потому что меня брат подтянул к этой культуре. Первый Чемпионат мира, который я посмотрел, был в Италии в 90-м. Это первая любовь, ещё в Советском Союзе, мне было восемь лет. И я очень хорошо всё помню, даже намного лучше, чем Чемпионат мира в России. Какие матчи, кто как по сетке шёл. С первого чемпионата я подсел именно на мундиаль. И тогда даже помыслить было невозможно, что я когда-нибудь окажусь на Чемпионате мира и стану участником всех этих событий. Но в детстве уже запала мысль, что это круто!

Чемпионаты мира в США, Франции и Японии я смотрел по телевизору уже от корки до корки. А потом возникла мысль: «А почему я не могу съездить?». Я уже работал, появились деньги. И это не было какой-то мечтой, я не рассматривал это в таком ключе. Просто неожиданно — вот, всё, я уже могу поехать.

Первый раз я поехал на Чемпионат мира в 2006 году. Он проходил в Германии, но мы поехали в Амстердам и оттуда — на матч, не имея билетов. Тогда онлайн-билеты, может, и были, но мы не думали об этом. Взяли тур в Амстердам, гуляли там. И в один из дней, когда был матч в Гильзенкирхене, недалеко от границы с Голландией, мы сели на поезд, доехали до города. Нашли спекулянтов, купили билеты. Играли Аргентина — Сербия и Черногория. Совпало, что это был первый матч Месси на Чемпионате мира. Он вышел на замену, забил гол. Ему тогда было 17 или 18 лет. Мне брат говорит: смотри, Месси забил. А я: «Кто это такой?! Чувак какой-то!» (смеётся) Просто молодой пацан. Но о нём уже говорили. Это был первый мой матч, и я понял, что буду дальше гонять по мундиалям!

Насколько я знаю, ты был на ЧМ 2014 года в Бразилии и даже жил в фавелах.

Я не поехал в Южную Африку, потому что она не очень привлекала в 2010 году. Родился сын, было не до поездок. Смотрел по телевизору. Но когда был ЧМ в Бразилии, я решил, что на родину футбола надо поехать. Меня очень культура Южной Америки прельщает. Как говорили о русских аристократах начала XX века: «Они все были в Ницце, но никто не был в Рио-де-Жанейро». Понимание людьми мира — очень узкое, когда ты живёшь в Европе. Ну кто-то в Тай съездил. Мне хотелось понять, что там, за пределами обычного туристического маршрута. И я поехал. Естественно, хотелось получить максимум представления о стране. А получить его, живя на Копакабане в пятизвёздочном отеле, нельзя. Надо ехать на полном треше. Построил маршрут. Я не всегда еду на сборную России. Обычно отталкиваюсь от билетов, времени. В этот раз я поехал конкретно на сборную России, купил пакет билетов. И если бы они прошли дальше, я бы и дальше ехал по Бразилии вплоть до финала. Но, мне кажется, они никогда туда не дойдут. (смеётся)

Вот в этой фавеле в будке сидят люди, которые в любой момент могут среагировать. Естественно, на ЧМ, я так понимаю, была договорённость с криминальным миром, чтобы особо никого не трогали. Поэтому время я провёл весело, познакомился с большим количеством людей со всего мира: со многими я продолжаю общаться.

Были ли какие-то забавные или экстремальные ситуации?

Ярких случаев было много. Самый главный — я познакомился с ребятами из Аргентины, которые, когда был ЧМ в России, приезжали сюда и жили у меня дома. Для меня самое главное впечатление — общение с людьми.

Мой путь из аэропорта в фавелу был с приключениями. За мной должны были приехать на машине, но почему-то не приехали. Я вызвал такси, сказал: «Мне вот в эту фавелу, такой-то хостел». Приезжаем в фавелу, таксист говорит: вот твой хостел, иди. Я захожу: привет, я вот забронировал. А мне говорят — это не тот хостел. А где тот? Ну вот иди в гору по тёмной улице куда-то туда. И я пошёл. Не знаю, как, но я нашёл этот хостел в ночи.

Никогда не забуду, как мы смотрели в хостеле матч «Италия — Уругвай»: шведка, канадка, малазиец, русский, аргентинец и бразилец. Люди из совершенно разных стран смотрят матч, в котором не играет их национальная команда, и ещё за кого-то болеют. Фестиваль дружбы народов!

Почему ты считаешь себя итальянцем, или отождествляешь себя с этой нацией?

Про Италию могу легко рассказать, как это всё началось. Дело в том, что однажды мы с женой поехали в Грецию отдыхать. Поехали на Корфу, это остров недалеко от Италии. Даже во времена Муссолини был под итальянским влиянием. И, вообще, несколько раз власть над ним переходила туда-сюда. Мы поехали на пару недель и решили, что надо заехать ещё в Италию. До этого я никогда там не был. Хотя Ч М в Италии в 1990-м и вся моя жизнь как бы намекали, что Италия — это интересно, и этим надо позаниматься.

В Италию решили плыть на пароме, чтобы было совсем весело. Это были регионы Апулия и Базиликата. И хотя эти регионы в те времена уже были туристическими, но это даже не второй, а уже третий ряд достопримечательностей. Есть Венеция, Флоренция, Рим, потом идут неаполитанское побережье, Сицилия. А это совсем уникальное что-то. И особенность в том, что там почти не говорят по-английски. Когда мы туда приехали, мы взяли машину и поехали по этим прекрасным деревням. Там на самом деле два больших города: Бари и Лечче. Но они далеко не такие яркие, как в центре или на севере Италии.

Ты болеешь за «Торпедо». Далеко не самый популярный российский клуб. Как ты к этому пришёл?

Ахаха. Это, наверное, самый сложный вопрос. Потому что ответа на него я дать точно не могу. Я вырос в семье, где все болели против «Спартака». В основном за ЦСКА. Почему-то я никогда не рассматривал, что буду болеть за ЦСКА, быть со всеми не хотелось. Как пришло в мою жизнь «Торпедо»? У меня был одноклассник, который мне сказал: «А я вот болею за «Торпедо». Мне, видимо, в этот момент показалось, что это круто.

Я уже увлекался футболом, посмотрел Чемпионат мира в Италии, любил футбол, но ещё не определился с командой. Я рос не в Москве и не был в контексте ряда вещей. Всё-таки за ЦСКА болели те, кто ассоциировал себя с армией, за Динамо — милиция и т. д. «Спартак» был больше московский клуб. Выбрал «Торпедо», потому что это был не ЦСКА или «Спартак», о «Локомотиве» тогда и не знали, а «Динамо» не рассматривал. Тогда гремело киевское «Динамо», а болеть за киевский клуб было странно. Поэтому так сложилось.

А дальше, когда начал за кого-то болеть, то отступать уже не в наших традициях. Сейчас понимаю, что определялся в детстве по каким-то странным критериям, но по духу мне этот клуб очень близок. Районная команда Москвы, своя субкультура. Я сросся с этим клубом, и мне уже совершенно неважно, как он играет. Важно, что «Торпедо» есть.