DCB Interview
08.12.2023
08.12.2023
Максим Горохов
Редактор, команда DCB All Write
Можно ли мечтать стать биологом? Что такое «золотой сезон» в футболе? Как разобраться в банковских процессах? Рассказывает Максим Горохов.
Редактор, команда DCB All Write
Можно ли мечтать стать биологом? Что такое «золотой сезон» в футболе? Как разобраться в банковских процессах? Рассказывает Максим Горохов.
Начнём с начала. В каких районах Москвы ты жил и какой из них — любимый?
Ну, наверное… Некоторые из них меняли свои границы за время моей жизни там, меняли название даже улицы, то есть я застал это. Первый мой район, где я жил — это была Каховка. Там жили мои родители, когда я родился. Мы жили в трёшке-хрущёвке. Там нас жило очень много. То есть все родственники помещались в одной хрущёвке, а их было очень много.
Такая коммунальная семейная квартира, да?
Да, даже двойная коммунальная семейная квартира.
После этого мы переезжали несколько раз в границах Каховки. Мы меняли квартиры. Вначале съехали от бабушки и жили в однушке на Каховке, ближе к Битцевскому парку, рядом со знаменитой фабрикой «Птичье молоко», откуда, собственно, этот торт и пошёл. Потом жили также на Каховке, только с другой стороны. После этого я переехал в Черёмушки. И, наверное, большую часть жизни я прожил именно там. Очень нежно люблю этот район, считаю его одним из самых лучших и комфортных для жизни. Я могу о нём бесконечно рассказывать.
Потом некоторое время я жил на пересечении Аминьевского и Рублёвского шоссе — Аминьевское шоссе, дом 2, отсюда недалеко. Потом был Еропкинский переулок, это район Остоженки, станция метро «Кропоткинская».
Звучит дорого.
Ну, это не моё жильё было, так совпало. Это была квартира первой жены.
Потом снова были Черёмушки, потом пара мест в Беляеве. Теперь, уже с нынешней женой, я живу в Марьиной Роще, уже шесть лет. Пожалуй, это вторая моя районная любовь в Москве. Для меня это совершенно неожиданно, потому что я никогда не думал, что полюблю какой-то район больше, чем Черёмушки. Черёмушки — это относительно новый район Москвы, как бы странно это ни звучало. В 60-х годах это буквально была деревня, окраина — «зажопкины выселки». Нельзя такую формулировку, да? Грязь, коров пасли, деревня в полном смысле этого слова. А Марьина Роща — это старый район.
Районы старые от районов новых очень сильно отличаются. Новые районы зачастую построены в предлужковский или лужковский период и выглядят как человейники, по образцу, абсолютно непродуманные с точки зрения парковки, магазинов и т. д. А старые районы — там как раз подбирали места застройки внутри уже сложившейся инфраструктуры. И я никогда не думал, что, будучи жителем Юго-Запада, я смогу полюбить что-то на Севере, Северо-Западе. Там даже сленг другой! Допустим, у нас говорили «тусоваться в гаражах» или «на трубах» (теплотрасса), а там «в кооперативе» или «на теплотрассе».
В Марьиной Роще очень тихо, спокойно, на удивление. Свой уют какой-то, очень зелёный район, бульварчики — хотя под боком Третье транспортное кольцо. И абсолютная транспортная доступность — метро, МЦК, БКЛ, вот это вот всё. Местные жители очень любят свой район. Там классно, просто классно. Подумываем над покупкой своей квартиры в этом районе, но очень мало вторичного жилья в продаже.
Ну, наверное… Некоторые из них меняли свои границы за время моей жизни там, меняли название даже улицы, то есть я застал это. Первый мой район, где я жил — это была Каховка. Там жили мои родители, когда я родился. Мы жили в трёшке-хрущёвке. Там нас жило очень много. То есть все родственники помещались в одной хрущёвке, а их было очень много.
Такая коммунальная семейная квартира, да?
Да, даже двойная коммунальная семейная квартира.
После этого мы переезжали несколько раз в границах Каховки. Мы меняли квартиры. Вначале съехали от бабушки и жили в однушке на Каховке, ближе к Битцевскому парку, рядом со знаменитой фабрикой «Птичье молоко», откуда, собственно, этот торт и пошёл. Потом жили также на Каховке, только с другой стороны. После этого я переехал в Черёмушки. И, наверное, большую часть жизни я прожил именно там. Очень нежно люблю этот район, считаю его одним из самых лучших и комфортных для жизни. Я могу о нём бесконечно рассказывать.
Потом некоторое время я жил на пересечении Аминьевского и Рублёвского шоссе — Аминьевское шоссе, дом 2, отсюда недалеко. Потом был Еропкинский переулок, это район Остоженки, станция метро «Кропоткинская».
Звучит дорого.
Ну, это не моё жильё было, так совпало. Это была квартира первой жены.
Потом снова были Черёмушки, потом пара мест в Беляеве. Теперь, уже с нынешней женой, я живу в Марьиной Роще, уже шесть лет. Пожалуй, это вторая моя районная любовь в Москве. Для меня это совершенно неожиданно, потому что я никогда не думал, что полюблю какой-то район больше, чем Черёмушки. Черёмушки — это относительно новый район Москвы, как бы странно это ни звучало. В 60-х годах это буквально была деревня, окраина — «зажопкины выселки». Нельзя такую формулировку, да? Грязь, коров пасли, деревня в полном смысле этого слова. А Марьина Роща — это старый район.
Районы старые от районов новых очень сильно отличаются. Новые районы зачастую построены в предлужковский или лужковский период и выглядят как человейники, по образцу, абсолютно непродуманные с точки зрения парковки, магазинов и т. д. А старые районы — там как раз подбирали места застройки внутри уже сложившейся инфраструктуры. И я никогда не думал, что, будучи жителем Юго-Запада, я смогу полюбить что-то на Севере, Северо-Западе. Там даже сленг другой! Допустим, у нас говорили «тусоваться в гаражах» или «на трубах» (теплотрасса), а там «в кооперативе» или «на теплотрассе».
В Марьиной Роще очень тихо, спокойно, на удивление. Свой уют какой-то, очень зелёный район, бульварчики — хотя под боком Третье транспортное кольцо. И абсолютная транспортная доступность — метро, МЦК, БКЛ, вот это вот всё. Местные жители очень любят свой район. Там классно, просто классно. Подумываем над покупкой своей квартиры в этом районе, но очень мало вторичного жилья в продаже.
Да, интересно. Давай опять немного в прошлое. В юности, на журфаке, ты носил волосы средней длины и коллекционировал песни о подводных лодках. Расскажи про свою коллекцию.
Вообще, в студенчестве меня стригла жена. Когда мы с ней только познакомились, волосы у меня были ниже пояса… Её это не очень устраивало, наверное, как я сейчас понимаю, а меня устраивало максимально. Я слушал «тяжёлую» музыку, сам музыкой занимался, и волосы были необходимым атрибутом субкультуры. Постепенно жена настояла — тут немного подровнять, тут ещё немного, — и в результате волосы стали, скажем так, недлинными.
До плеч?
Да. А потом, я же ещё активно ходил на футбол в те времена. Матч был один нервный, мы (ЦСКА — прим. ред.) играли со «Спартаком», дерби. В то время у ЦСКА была беспроигрышная серия игр со «Спартаком», в этот раз мы проигрывали. По ходу игры я к кому-то повернулся и сказал: «Если не проиграем, побреюсь налысо». Мы не проиграли. На следующий день я пришёл на факультет с наголо бритой головой, поверг в шок вообще всех, включая свою жену.
Вообще, в студенчестве меня стригла жена. Когда мы с ней только познакомились, волосы у меня были ниже пояса… Её это не очень устраивало, наверное, как я сейчас понимаю, а меня устраивало максимально. Я слушал «тяжёлую» музыку, сам музыкой занимался, и волосы были необходимым атрибутом субкультуры. Постепенно жена настояла — тут немного подровнять, тут ещё немного, — и в результате волосы стали, скажем так, недлинными.
До плеч?
Да. А потом, я же ещё активно ходил на футбол в те времена. Матч был один нервный, мы (ЦСКА — прим. ред.) играли со «Спартаком», дерби. В то время у ЦСКА была беспроигрышная серия игр со «Спартаком», в этот раз мы проигрывали. По ходу игры я к кому-то повернулся и сказал: «Если не проиграем, побреюсь налысо». Мы не проиграли. На следующий день я пришёл на факультет с наголо бритой головой, поверг в шок вообще всех, включая свою жену.
А с подводными лодками-то что?
Да, про лодки. У меня есть такая странная любовь, которая вообще не вяжется с моими музыкальными вкусами — я люблю условно балладные, гитарные, бардовско-шансонные песни на военную тематику. Одна из любимых подобных групп — «Монгол Шуудан». Моя нынешняя жена их ненавидит и говорит, что эти люди после записи нового альбома садятся в машину времени и уезжают в своё проклятое прошлое — потому что у них все песни про гражданскую войну.
Я очень любил тему подводного флота. Где-то, кажется, на первом курсе я посмотрел фильм Das Boot, про северный поход немецкой подводной лодки в годы Второй мировой войны. И он меня прямо поразил, я начал изучать что-то про российских подводников, тогда же появились фильмы про К-52 — это трагедия с нашей советской подводной лодкой. Была ещё свежа память о «Курске». И мне были интересны песни, и одной из таких песен поделился со мной Саша Данильчук. Я не знал этой группы, «Разные люди» называется, но я выучил эту песню наизусть довольно-таки быстро. До сих пор её помню. В целом, из всех военных машин подводные лодки — самые страшные, и не столько для противника, столько для самого экипажа…
Недавно в Калининграде был на экскурсии на законсервированной атомной подводной лодке, прошёлся по отсекам — ну я бы, наверное, с ума сошёл уже через неделю, если бы служил на ней, допустим. Очень тесно. А автономное плавание может длиться до 150 дней, кажется. 150 дней ты в этом тесном пространстве и не видишь солнечного света. Даже досуг свой не запланируешь. Что там делать столько времени?! Такой уровень выдержки и аскетизма… Я бы не выдержал. Внушает трепет, ужас и уважение.
Да, про лодки. У меня есть такая странная любовь, которая вообще не вяжется с моими музыкальными вкусами — я люблю условно балладные, гитарные, бардовско-шансонные песни на военную тематику. Одна из любимых подобных групп — «Монгол Шуудан». Моя нынешняя жена их ненавидит и говорит, что эти люди после записи нового альбома садятся в машину времени и уезжают в своё проклятое прошлое — потому что у них все песни про гражданскую войну.
Я очень любил тему подводного флота. Где-то, кажется, на первом курсе я посмотрел фильм Das Boot, про северный поход немецкой подводной лодки в годы Второй мировой войны. И он меня прямо поразил, я начал изучать что-то про российских подводников, тогда же появились фильмы про К-52 — это трагедия с нашей советской подводной лодкой. Была ещё свежа память о «Курске». И мне были интересны песни, и одной из таких песен поделился со мной Саша Данильчук. Я не знал этой группы, «Разные люди» называется, но я выучил эту песню наизусть довольно-таки быстро. До сих пор её помню. В целом, из всех военных машин подводные лодки — самые страшные, и не столько для противника, столько для самого экипажа…
Недавно в Калининграде был на экскурсии на законсервированной атомной подводной лодке, прошёлся по отсекам — ну я бы, наверное, с ума сошёл уже через неделю, если бы служил на ней, допустим. Очень тесно. А автономное плавание может длиться до 150 дней, кажется. 150 дней ты в этом тесном пространстве и не видишь солнечного света. Даже досуг свой не запланируешь. Что там делать столько времени?! Такой уровень выдержки и аскетизма… Я бы не выдержал. Внушает трепет, ужас и уважение.
Угадай, про что будет следующий вопрос.
Предполагаю, что про хобби…
Да! Поскольку ты у нас заядлый рыболов, вопрос будет несколько неожиданный. Помнишь ли ты свою первую рыбалку? Когда, где, с кем, почему, в конце концов?
Я отвечу комплексно. У меня эти воспоминания делятся на детские — там есть несколько эпизодов — и уже на взрослый возраст. В детстве, я помню, у меня отец очень любил ловить рыбу, рассказывал байки какие-то про рыбалку. Я их особенно не помню, но помню, что в одной из них он рассказывал, что во время службы в армии ловили рыбу на Кавказе. При этом у меня это не очень линкуется с тем фактом, что папа и мама поженились на космодроме «Байконур» в Казахстане. И папа вообще-то прапорщик космических войск. Что он делал на Кавказе — большой вопрос. Но, как известно, истории на то и существуют, чтобы их рассказывать.
Логично.
Так вот, папа ловил рыбу. Это была поплавочная ловля, не спиннинговая, и мне всё время говорили не шуметь, чтобы рыбу не распугать. Сейчас я понимаю, что это полная чушь, потому что, во-первых, у рыбы нет ушей, а во-вторых, рыбе вообще абсолютно плевать, шумишь ты или не шумишь. Папе нужно было, чтобы я не шумел, потому что он от этого устал:) Он меня брал на рыбалку, это первая категория воспоминаний.
Вторая — летом меня отдавали дедушке с бабушкой. Непонятно, зачем это делали вообще. Деревня, куда меня отдавали, была населена какими угодно возрастами, кроме моего. Тусоваться было не с кем, было откровенно скучно. Деревня находится в 120 км от Москвы, в начале 90-х там иногда и электричества-то не было, даже телевизор не посмотришь. То есть ты предоставлен сам себе. И как-то надо развлекаться. В соседнем селе был пруд, правда, сейчас кажется, что лужа. Я нашёл в сарае бамбуковые составляющие от удочки, даже с леской и поплавком из гусиного пера. Накопали червей в силосной яме, хлеб брал ещё, и ловил карасей. Притаскивал их в деревню, там ещё ванна была такая чугунная (непонятно, как она там оказалась). В неё воду для полива набирали. Карасей я селил в эту ванну, и они там подрастали.
Вернулся я к рыбалке в 2013-м году. Некоторые одноклассники обнаружили в себе страсть к этому делу, и с одним из них я общался. Позвонил ему, попросил научить, а он отказал с аргументацией, что я ленивый и делать ничего не буду, а рыбалка — это труд. Я расстроился, конечно. Позвонил другому знакомому рыбаку. И мы поехали. И там я случайно поймал пескаря. Потом опять на полгода прервалось всё. Спросил третьего. Хочу, говорю, щуку поймать, сил нет. Он меня взял на рыбалку — и я её поймал. Помню свой восторг от этого. Разговорились про цены на оборудование, он сказал, что вот конкретная приманка стоит тысячу рублей. Кошмар, думаю, это же целых четыре стакана пива в баре! А уж когда спросил, сколько их всего нужно, и получил ответ, что хотя бы 50 — «бомбило» меня ещё неделю, наверное. Сейчас, если бы у меня было 50 приманок, я был бы гораздо более счастливым человеком, чем тогда. Сумасшедшее количество денег уходит, конечно.
Предполагаю, что про хобби…
Да! Поскольку ты у нас заядлый рыболов, вопрос будет несколько неожиданный. Помнишь ли ты свою первую рыбалку? Когда, где, с кем, почему, в конце концов?
Я отвечу комплексно. У меня эти воспоминания делятся на детские — там есть несколько эпизодов — и уже на взрослый возраст. В детстве, я помню, у меня отец очень любил ловить рыбу, рассказывал байки какие-то про рыбалку. Я их особенно не помню, но помню, что в одной из них он рассказывал, что во время службы в армии ловили рыбу на Кавказе. При этом у меня это не очень линкуется с тем фактом, что папа и мама поженились на космодроме «Байконур» в Казахстане. И папа вообще-то прапорщик космических войск. Что он делал на Кавказе — большой вопрос. Но, как известно, истории на то и существуют, чтобы их рассказывать.
Логично.
Так вот, папа ловил рыбу. Это была поплавочная ловля, не спиннинговая, и мне всё время говорили не шуметь, чтобы рыбу не распугать. Сейчас я понимаю, что это полная чушь, потому что, во-первых, у рыбы нет ушей, а во-вторых, рыбе вообще абсолютно плевать, шумишь ты или не шумишь. Папе нужно было, чтобы я не шумел, потому что он от этого устал:) Он меня брал на рыбалку, это первая категория воспоминаний.
Вторая — летом меня отдавали дедушке с бабушкой. Непонятно, зачем это делали вообще. Деревня, куда меня отдавали, была населена какими угодно возрастами, кроме моего. Тусоваться было не с кем, было откровенно скучно. Деревня находится в 120 км от Москвы, в начале 90-х там иногда и электричества-то не было, даже телевизор не посмотришь. То есть ты предоставлен сам себе. И как-то надо развлекаться. В соседнем селе был пруд, правда, сейчас кажется, что лужа. Я нашёл в сарае бамбуковые составляющие от удочки, даже с леской и поплавком из гусиного пера. Накопали червей в силосной яме, хлеб брал ещё, и ловил карасей. Притаскивал их в деревню, там ещё ванна была такая чугунная (непонятно, как она там оказалась). В неё воду для полива набирали. Карасей я селил в эту ванну, и они там подрастали.
Вернулся я к рыбалке в 2013-м году. Некоторые одноклассники обнаружили в себе страсть к этому делу, и с одним из них я общался. Позвонил ему, попросил научить, а он отказал с аргументацией, что я ленивый и делать ничего не буду, а рыбалка — это труд. Я расстроился, конечно. Позвонил другому знакомому рыбаку. И мы поехали. И там я случайно поймал пескаря. Потом опять на полгода прервалось всё. Спросил третьего. Хочу, говорю, щуку поймать, сил нет. Он меня взял на рыбалку — и я её поймал. Помню свой восторг от этого. Разговорились про цены на оборудование, он сказал, что вот конкретная приманка стоит тысячу рублей. Кошмар, думаю, это же целых четыре стакана пива в баре! А уж когда спросил, сколько их всего нужно, и получил ответ, что хотя бы 50 — «бомбило» меня ещё неделю, наверное. Сейчас, если бы у меня было 50 приманок, я был бы гораздо более счастливым человеком, чем тогда. Сумасшедшее количество денег уходит, конечно.
Забавно. Давай смежный с рыбалкой вопрос. Все знают, что у тебя много питомцев — собака, змеи, плюс ты сушёных жуков собираешь.
Да-да-да, есть такое.
Как ты к этому пришёл вообще? Может, биологом хотел стать?
Как я уже сказал, в детстве я очень много летнего времени проводил на даче. В деревне. Моего возраста там никого не было, и нужно было себя развлекать. У меня был одноклассник, который на мой день рождения или на Новый год подарил мне книгу Плавильщикова — это учёный-энтомолог — про определение насекомых. Эта книга стала моим лучшим другом на даче. Когда я находил какую-то букашку, я искал в книге, кто это, что это, как зовут. Но возможности хранить их всех у меня не было… Я воровал у дедушки спичечные коробки, они становились саркофагами для насекомых.
В детстве мы ездили на Птичий рынок, и там продавались большие, красивые экзотические насекомые в рамках. Я считал, что я сделаю такие же, но делал в итоге подобные из коробок от печенья, зефира, с остеклением из полиэтилена. Как там их даже подписывал. Отсюда, наверное, и можно проследить любовь к насекомым. Это потрясающие существа, на самом деле, их можно бесконечно изучать. Они правда уникальные. Например, есть даже ленивые муравьи, хотя считается, что они очень трудолюбивы.
Что касается животных, в детстве фраза «Книга — лучший подарок» имела вес. Игрушки были дорогие, да и купить их было сложно, а вот книги… Они были доступнее. Да и ценились. В ходу были энциклопедии, большие такие, издательства «Аванта +», кажется. Про животных, про морской мир. Я читал эти энциклопедии, особенно про живые организмы. Про геологию, например, неинтересно было. Животные — всегда рядом. Когда меня спрашивали, кем я хочу стать, говорил, что биологом.
Прямо вот так?
Да. Мне казалось, что это действительно то, чем стоит заниматься. Животные тёплые, прикольные, звуки какие-то издают, обратную связь от них можно получить.
А насекомые? Они же, наоборот, не издают звуков, они холодные и склизкие.
Они ещё как звуки издают! Жужжание, скрипение, писк. И не склизкие они. Ну холодные, да. Но холод — это не то, чем можно ребёнка напугать. Для многих в детстве мёртвый ёж был лучшей игрушкой! Палкой кого-то ткнуть, изучить его внутренний мир во всех смыслах этого слова… Хотя ёжики мне больше живые нравились, они классные.
Да-да-да, есть такое.
Как ты к этому пришёл вообще? Может, биологом хотел стать?
Как я уже сказал, в детстве я очень много летнего времени проводил на даче. В деревне. Моего возраста там никого не было, и нужно было себя развлекать. У меня был одноклассник, который на мой день рождения или на Новый год подарил мне книгу Плавильщикова — это учёный-энтомолог — про определение насекомых. Эта книга стала моим лучшим другом на даче. Когда я находил какую-то букашку, я искал в книге, кто это, что это, как зовут. Но возможности хранить их всех у меня не было… Я воровал у дедушки спичечные коробки, они становились саркофагами для насекомых.
В детстве мы ездили на Птичий рынок, и там продавались большие, красивые экзотические насекомые в рамках. Я считал, что я сделаю такие же, но делал в итоге подобные из коробок от печенья, зефира, с остеклением из полиэтилена. Как там их даже подписывал. Отсюда, наверное, и можно проследить любовь к насекомым. Это потрясающие существа, на самом деле, их можно бесконечно изучать. Они правда уникальные. Например, есть даже ленивые муравьи, хотя считается, что они очень трудолюбивы.
Что касается животных, в детстве фраза «Книга — лучший подарок» имела вес. Игрушки были дорогие, да и купить их было сложно, а вот книги… Они были доступнее. Да и ценились. В ходу были энциклопедии, большие такие, издательства «Аванта +», кажется. Про животных, про морской мир. Я читал эти энциклопедии, особенно про живые организмы. Про геологию, например, неинтересно было. Животные — всегда рядом. Когда меня спрашивали, кем я хочу стать, говорил, что биологом.
Прямо вот так?
Да. Мне казалось, что это действительно то, чем стоит заниматься. Животные тёплые, прикольные, звуки какие-то издают, обратную связь от них можно получить.
А насекомые? Они же, наоборот, не издают звуков, они холодные и склизкие.
Они ещё как звуки издают! Жужжание, скрипение, писк. И не склизкие они. Ну холодные, да. Но холод — это не то, чем можно ребёнка напугать. Для многих в детстве мёртвый ёж был лучшей игрушкой! Палкой кого-то ткнуть, изучить его внутренний мир во всех смыслах этого слова… Хотя ёжики мне больше живые нравились, они классные.
Слушай, вот ты на людей, которые тебя не очень хорошо знают, производишь впечатление очень приветливого человека, отзывчивого. В то же время ты любишь откровенно «тяжёлую» музыку, с криками и рёвом. Нет никакого противоречия?
Нет, кажется, что противоречия нет. «Делай добро и бросай его в воду». Не знаю, когда я вижу, что-то, что я сделал, приносит кому-то радость или делает этого человека чуть счастливее, мне самому как-то становится чуть теплее. Это примерно как съесть хороший борщ. Тебе тепло, хорошо, и день не зря прошёл.
Что касается «тяжёлой» музыки… Я разное люблю. В подростковом возрасте был более категоричен, «это я слушать не буду», попса…
«Рэп — отстой», да.
Ну вот сейчас такого разделения нет. Я слушаю практически всё. Это либо хорошо сделанная музыка, либо наоборот, нехорошо сделанная музыка. Жанровой категоричности давно нет. Что-то я для себя убрал, да. Но «тяжёлая», экстремальная музыка — она очень сложная. Наверное, в первую очередь это и привлекло. Она близка к классической музыке. Когда ты приходишь к тому, что вот такое звучание гитар и ударных — это норм, ты начинаешь разбирать мелодии. И мелодика там сложная. То есть не одну струну «на перегрузе чешет». Плюс любой экстремальный вокал подразумевает эмоциональную отдачу солиста. Когда человек поёт романс, он может спеть его красиво и правильно, но не вложить в него душу. А когда ты скримишь… как-то больше души получается.
Меня на это «подсадил» старший двоюродный брат. Он подарил мне несколько кассет, точно помню, что Motörhead, один альбом Metallica, сборник Heavy Metal Ballads, Green Day и был один альбом «Коррозии металла», Russian Vodka, кажется. Тогда это страшное впечатление произвело, конечно. Папа в ужасе, мама в ужасе. Они у меня эти кассеты не отбирали, конечно. Но ты видишь, что на других это производит впечатление, и для тебя в детстве это — то, что надо, значит самое лучшее. И втягиваешься. Сейчас я могу после black metal и джазик послушать, или Летова, панк какой-нибудь. «Тяжёлая» музыка, ну, она имеет место так же, как и любая другая.
Тут каждому своё. Что-то мне откровенно не нравится, хоть и популярно, и сделано хорошо. Ну не заходит — значит, не заходит. Кто-то вот «Алису» любит, а мне не заходит. И я из тех людей, кто не любит группу «Кино». Для меня очень важно звучание голоса, а мне не нравится голос Цоя. И Кинчева, да. Не нравится, и всё тут.
Не могу понять, как люди электронную музыку слушают, вот это туц-туц-туц. Это же с ума сойти можно.
Ну то есть вся электроника тебе не нравится.
Нет, я могу послушать ambient, industrial, noise, а вот туц-туц-туц — мне кажется, в транс можно впасть. Я не могу, не чувствую ни мелодики, ни развития. Могу шумовую музыку слушать. А вот рейв какой-нибудь — да ну, это кошмар.
Нет, кажется, что противоречия нет. «Делай добро и бросай его в воду». Не знаю, когда я вижу, что-то, что я сделал, приносит кому-то радость или делает этого человека чуть счастливее, мне самому как-то становится чуть теплее. Это примерно как съесть хороший борщ. Тебе тепло, хорошо, и день не зря прошёл.
Что касается «тяжёлой» музыки… Я разное люблю. В подростковом возрасте был более категоричен, «это я слушать не буду», попса…
«Рэп — отстой», да.
Ну вот сейчас такого разделения нет. Я слушаю практически всё. Это либо хорошо сделанная музыка, либо наоборот, нехорошо сделанная музыка. Жанровой категоричности давно нет. Что-то я для себя убрал, да. Но «тяжёлая», экстремальная музыка — она очень сложная. Наверное, в первую очередь это и привлекло. Она близка к классической музыке. Когда ты приходишь к тому, что вот такое звучание гитар и ударных — это норм, ты начинаешь разбирать мелодии. И мелодика там сложная. То есть не одну струну «на перегрузе чешет». Плюс любой экстремальный вокал подразумевает эмоциональную отдачу солиста. Когда человек поёт романс, он может спеть его красиво и правильно, но не вложить в него душу. А когда ты скримишь… как-то больше души получается.
Меня на это «подсадил» старший двоюродный брат. Он подарил мне несколько кассет, точно помню, что Motörhead, один альбом Metallica, сборник Heavy Metal Ballads, Green Day и был один альбом «Коррозии металла», Russian Vodka, кажется. Тогда это страшное впечатление произвело, конечно. Папа в ужасе, мама в ужасе. Они у меня эти кассеты не отбирали, конечно. Но ты видишь, что на других это производит впечатление, и для тебя в детстве это — то, что надо, значит самое лучшее. И втягиваешься. Сейчас я могу после black metal и джазик послушать, или Летова, панк какой-нибудь. «Тяжёлая» музыка, ну, она имеет место так же, как и любая другая.
Тут каждому своё. Что-то мне откровенно не нравится, хоть и популярно, и сделано хорошо. Ну не заходит — значит, не заходит. Кто-то вот «Алису» любит, а мне не заходит. И я из тех людей, кто не любит группу «Кино». Для меня очень важно звучание голоса, а мне не нравится голос Цоя. И Кинчева, да. Не нравится, и всё тут.
Не могу понять, как люди электронную музыку слушают, вот это туц-туц-туц. Это же с ума сойти можно.
Ну то есть вся электроника тебе не нравится.
Нет, я могу послушать ambient, industrial, noise, а вот туц-туц-туц — мне кажется, в транс можно впасть. Я не могу, не чувствую ни мелодики, ни развития. Могу шумовую музыку слушать. А вот рейв какой-нибудь — да ну, это кошмар.
Ещё вопрос из прошлого. Ты, выражаясь фанатским языком, «пробил золото» за ЦСКА. Как это было?
Чтобы было понятно всем — объясню. «Пробить золото» означает провести «золотой сезон», то есть посетить все домашние и выездные матчи команды, где бы они ни проходили. Включая кубковые игры. Началось это очень просто. Мы смотрели последний матч Чемпионата России 2008 года, я точно помню, что мы сидели в баре где-то в районе улицы Героев Панфиловцев, в Северном Тушине, и бар такой был, с натяжкой. И матч был решающим с точки зрения того, что было непонятно, кто останется из нестоличных команд.
Я очень боюсь летать. И мы выясняем, что вылетает «Луч-Энергия», Владивосток. Ну, думаю, значит, «золото». Если бы они не вылетели, этот матч стоил бы просто неподъёмных для меня-студента денег, ну просто раза в три дороже других с учётом перелёта и страха. Я тогда составил список и начал планомерно ездить на все игры, в том числе дублирующие.
В середине года я уволился с работы, там всё сложилось: и после выходных тяжело выходить, и мне не очень нравилось, ещё какие-то факторы. И мне там дали денег, которых хватило на поездки до конца года. В июле тогда был «тройник» — это три матча на выезде, не заезжая домой. Это были Грозный, Екатеринбург и Казань. На выезде я был 11 дней.
Жесть.
В Грозный мы ехали до Ростова-на-Дону на автобусах. Я поехал с одним человеком, Вовой Агентом, потому что Грозный не Подольск — несколько волнительно. Вова — старый «армейский» болельщик. Навестили его маму. Попили пива с местными болельщиками. Дальше поехали на электричке Ростов — Минеральные Воды. Там Агент сказал: «До поезда масса времени, поехали пока в Ессентуки, там у меня друг живёт». Ну я, как Герасим, на всё согласен. Поехали. Кстати, это был год, когда запретили казино. Сейчас объясню, почему об этом вспомнил.
Вовин друг привёз нас в подпольное казино, которое содержал. По одной стороне полуподвального помещения были игровые автоматы, по другой — компьютерный клуб. Посередине заведения стоял круглый тускло освещённый стол, вокруг которого сидели бородатые люди, на лицах которых не отражалось вообще никаких эмоций. Мы тоже сели за этот стол. Там тишина, общается только Вова с другом. А мне вообще непонятно, о чём с ними разговаривать, они сильно старше. И эти тут ещё, бородатые, импозантные.
И молчат.
И молчат, да. Тут нас спрашивают, не хотим ли мы есть, и приносят очень широкую сковороду, сантиметров 45 в диаметре, с низким бортиком, наполненную картошкой с каким-то мясом. И все вот эти люди, которые просто сидели за столом и производили впечатление, берут вилки и начинают есть. Сюр немного. Ну было вкусно, да. Серый хлеб ещё давали, это такой кавказский специалитет. И пиво было очень вкусное, явно какое-то местное.
Потом мы всё-таки поехали на поезд, который почему-то состоял из двух вагонов — первого и двадцать шестого. Что там в этом поезде происходило — под запись нельзя рассказывать. После матча я долетел до Москвы и, не заходя домой, поехал на вокзал, на поезд до Екатеринбурга. В Екатеринбурге мы жили в какой-то адовой гостинице на Химмаше, в лесной полосе, на территории бывшего пионерского лагеря. Вокруг частный сектор. Там ещё два вида воды в номерах было — холодная и её отсутствие.
После мы на поезде поехали в Казань. Там я встретился со своими знакомыми и из Казани ехал уже на машине — это была Honda Accord. По дороге в Москву я как раз встретил свой день рождения.
«Золотой» сезон — это такая штука, когда у тебя все выходные заняты. И когда он кончился, наступило опустошение: что дальше-то, что делать? По инерции ездил ещё на матчи сборной, но это позор, конечно. Мы с Лихтенштейном играли на Петровском — это старый стадион «Зенита». Не понравилось мне, Питер ещё, сентябрь, холодно и дождь. Он меня никогда не подводит — как ни приеду, всегда дождь.
Чтобы было понятно всем — объясню. «Пробить золото» означает провести «золотой сезон», то есть посетить все домашние и выездные матчи команды, где бы они ни проходили. Включая кубковые игры. Началось это очень просто. Мы смотрели последний матч Чемпионата России 2008 года, я точно помню, что мы сидели в баре где-то в районе улицы Героев Панфиловцев, в Северном Тушине, и бар такой был, с натяжкой. И матч был решающим с точки зрения того, что было непонятно, кто останется из нестоличных команд.
Я очень боюсь летать. И мы выясняем, что вылетает «Луч-Энергия», Владивосток. Ну, думаю, значит, «золото». Если бы они не вылетели, этот матч стоил бы просто неподъёмных для меня-студента денег, ну просто раза в три дороже других с учётом перелёта и страха. Я тогда составил список и начал планомерно ездить на все игры, в том числе дублирующие.
В середине года я уволился с работы, там всё сложилось: и после выходных тяжело выходить, и мне не очень нравилось, ещё какие-то факторы. И мне там дали денег, которых хватило на поездки до конца года. В июле тогда был «тройник» — это три матча на выезде, не заезжая домой. Это были Грозный, Екатеринбург и Казань. На выезде я был 11 дней.
Жесть.
В Грозный мы ехали до Ростова-на-Дону на автобусах. Я поехал с одним человеком, Вовой Агентом, потому что Грозный не Подольск — несколько волнительно. Вова — старый «армейский» болельщик. Навестили его маму. Попили пива с местными болельщиками. Дальше поехали на электричке Ростов — Минеральные Воды. Там Агент сказал: «До поезда масса времени, поехали пока в Ессентуки, там у меня друг живёт». Ну я, как Герасим, на всё согласен. Поехали. Кстати, это был год, когда запретили казино. Сейчас объясню, почему об этом вспомнил.
Вовин друг привёз нас в подпольное казино, которое содержал. По одной стороне полуподвального помещения были игровые автоматы, по другой — компьютерный клуб. Посередине заведения стоял круглый тускло освещённый стол, вокруг которого сидели бородатые люди, на лицах которых не отражалось вообще никаких эмоций. Мы тоже сели за этот стол. Там тишина, общается только Вова с другом. А мне вообще непонятно, о чём с ними разговаривать, они сильно старше. И эти тут ещё, бородатые, импозантные.
И молчат.
И молчат, да. Тут нас спрашивают, не хотим ли мы есть, и приносят очень широкую сковороду, сантиметров 45 в диаметре, с низким бортиком, наполненную картошкой с каким-то мясом. И все вот эти люди, которые просто сидели за столом и производили впечатление, берут вилки и начинают есть. Сюр немного. Ну было вкусно, да. Серый хлеб ещё давали, это такой кавказский специалитет. И пиво было очень вкусное, явно какое-то местное.
Потом мы всё-таки поехали на поезд, который почему-то состоял из двух вагонов — первого и двадцать шестого. Что там в этом поезде происходило — под запись нельзя рассказывать. После матча я долетел до Москвы и, не заходя домой, поехал на вокзал, на поезд до Екатеринбурга. В Екатеринбурге мы жили в какой-то адовой гостинице на Химмаше, в лесной полосе, на территории бывшего пионерского лагеря. Вокруг частный сектор. Там ещё два вида воды в номерах было — холодная и её отсутствие.
После мы на поезде поехали в Казань. Там я встретился со своими знакомыми и из Казани ехал уже на машине — это была Honda Accord. По дороге в Москву я как раз встретил свой день рождения.
«Золотой» сезон — это такая штука, когда у тебя все выходные заняты. И когда он кончился, наступило опустошение: что дальше-то, что делать? По инерции ездил ещё на матчи сборной, но это позор, конечно. Мы с Лихтенштейном играли на Петровском — это старый стадион «Зенита». Не понравилось мне, Питер ещё, сентябрь, холодно и дождь. Он меня никогда не подводит — как ни приеду, всегда дождь.
Давай так. Что для тебя главное в футболе?
А нет больше этого главного в футболе. Это несколько составляющих. Первое — некая преданность игроков клубу. Причём мы отдаём себе отчёт, что это люди, которые зарабатывают деньги, а футбольный век короток. Понятно, что игрок может перейти в другой клуб, уехать из страны, получить профессиональный опыт, но… уже давно для многих игроков важна сумма в контракте, а уже потом — клуб и его история. И сейчас такой принцип выведен в абсолют. Есть верные игроки, но их всё меньше и меньше.
Второе, что важно — это была та непередаваемая атмосфера, которую «убили» наши законопроекты в стиле FanID. Фанатская трибуна — это супер, это нельзя передать словами, когда ты приезжаешь в другой город: ехали втроём, а из поезда вас выходит уже 40. И если ты этих людей в городе встретишь — они тебе всегда помогут просто потому, что ты «их». Примеров много.
Третье — то, что всегда было принято говорить, что спорт вне политики, а оказывается, это не так. И, будем честны, мне не так интересно будет смотреть матч с «Пахтакором», а не с «Вольсфбургом». Это разные лиги. Я по-прежнему смотрю игры, иногда даже хожу на них, но это не то. Может, я стал старше и стал брюзжать «ах, поганая молодёжь, вот в наше-то время». Не знаю. Та страсть уже ушла. Да и начинают затягивать гайки — уходит творчество, задор, азарт, креатив. Но это было круто.
А нет больше этого главного в футболе. Это несколько составляющих. Первое — некая преданность игроков клубу. Причём мы отдаём себе отчёт, что это люди, которые зарабатывают деньги, а футбольный век короток. Понятно, что игрок может перейти в другой клуб, уехать из страны, получить профессиональный опыт, но… уже давно для многих игроков важна сумма в контракте, а уже потом — клуб и его история. И сейчас такой принцип выведен в абсолют. Есть верные игроки, но их всё меньше и меньше.
Второе, что важно — это была та непередаваемая атмосфера, которую «убили» наши законопроекты в стиле FanID. Фанатская трибуна — это супер, это нельзя передать словами, когда ты приезжаешь в другой город: ехали втроём, а из поезда вас выходит уже 40. И если ты этих людей в городе встретишь — они тебе всегда помогут просто потому, что ты «их». Примеров много.
Третье — то, что всегда было принято говорить, что спорт вне политики, а оказывается, это не так. И, будем честны, мне не так интересно будет смотреть матч с «Пахтакором», а не с «Вольсфбургом». Это разные лиги. Я по-прежнему смотрю игры, иногда даже хожу на них, но это не то. Может, я стал старше и стал брюзжать «ах, поганая молодёжь, вот в наше-то время». Не знаю. Та страсть уже ушла. Да и начинают затягивать гайки — уходит творчество, задор, азарт, креатив. Но это было круто.
До Сбера ты работал в агентстве и взаимодействовал с Дельфином, у вас даже совместный проект был. Расскажи.
Давай по порядку. Случился ковид, и мы все сели по домам. Было непонятно, что делать дальше, потому что куча проектов сразу отвалилась, так как я работал в BTL (below the line, вид маркетинговых коммуникаций, который включает приёмы мотивации клиентов к покупке без прямой рекламы — прим. ред.). Coca-Cola отвалилась, матчи все на стопе, агентство в ужасе.
Агентства часто работают не только за деньги, но и на призы. Мой коллега Иван придумал следующий заход. В тот момент в новостях часто рассказывали, что идёт дикая нагрузка на медицинскую отрасль, заражаются и врачи в том числе. И мы решили зайти с той стороны, что надо отдать дань тем людям, которые каждый день борются с болезнью, пытаются её остановить, рискуя своими жизнями. Врачей тогда закрывали в ковидариях, они месяцами не видели семьи.
Кампания в итоге была разделена на два этапа: первый — мы прилетели в заброшенный посёлок Юбилейный в Пермском крае. Там ещё есть какое-то количество населения, но мало. Антураж, как в Припяти. Мы туда приехали, натянули на заброшенном доме баннер в виде маски, сняли его, написали музыку и слоган «Этот город уже не спасти, а врачей ещё можно». И запустили краудфандинговую кампанию по сбору денег на средства индивидуальной защиты для врачей. Государственные СМИ сразу отказались нас поддерживать, потому что «у нас всё хорошо». Но завирусилось. Правда, сразу позвонили из пермского Следственного комитета, типа чего это вы лодку-то раскачиваете. Хотя наш посыл был в том, что несмотря на все усилия государства, медицинская отрасль перегружена — самое время проявить свою гражданскую позицию.
И была интеграция с Дельфином. Он отработал без гонорара, абсолютно бесплатно. Все участники без гонораров работали. Дельфин записал сингл «Ладони», он до сих пор доступен. Сняли клип про врача, которая работает в «красной» зоне. Дельфин по сценарию был диспетчером. Нейросеть в режиме реального времени подгружала на экран диспетчерской списки умерших от ковида. Смысл в том, что по официальной статистике погибло 200 врачей, а в неофициальном листе памяти, которые вели сами врачи — тысячи. А клип был зациклен и стримился бесконечно, как Вечный огонь. Все средства шли на счёт для помощи врачам. Сделали ещё виниловые пластинки, как раньше делали, на рентгеновских снимках, а обложки — из историй болезни. Они уникальные, их всего 30 штук. Запустили аукцион и собрали около 3 млн, если не ошибаюсь.
Сам Дельфин очень вежливый, интеллигентный человек, очень молчаливый. Первым диалог не начнёт. Очень долго согласовывал ролик, потому что «искусство спешки не терпит». Две недели мы ждали. Страшно ещё очень было, непонятно же ничего.
С этим кейсом в итоге выиграли тогда вообще всё, что можно: НБПК, Mixx Awards Russia, ADCE, Red Apple, Epica Awards, Perspectum Awards, ADCR, White Square, «Серебряный Меркурий», Tagline Awards, Bema Awards, Sostav «Большая рыба». Если вот прямо совсем точно: три гран-при, 14 золотых статуэток, 20 «серебра» и 23 «бронзы».
Давай по порядку. Случился ковид, и мы все сели по домам. Было непонятно, что делать дальше, потому что куча проектов сразу отвалилась, так как я работал в BTL (below the line, вид маркетинговых коммуникаций, который включает приёмы мотивации клиентов к покупке без прямой рекламы — прим. ред.). Coca-Cola отвалилась, матчи все на стопе, агентство в ужасе.
Агентства часто работают не только за деньги, но и на призы. Мой коллега Иван придумал следующий заход. В тот момент в новостях часто рассказывали, что идёт дикая нагрузка на медицинскую отрасль, заражаются и врачи в том числе. И мы решили зайти с той стороны, что надо отдать дань тем людям, которые каждый день борются с болезнью, пытаются её остановить, рискуя своими жизнями. Врачей тогда закрывали в ковидариях, они месяцами не видели семьи.
Кампания в итоге была разделена на два этапа: первый — мы прилетели в заброшенный посёлок Юбилейный в Пермском крае. Там ещё есть какое-то количество населения, но мало. Антураж, как в Припяти. Мы туда приехали, натянули на заброшенном доме баннер в виде маски, сняли его, написали музыку и слоган «Этот город уже не спасти, а врачей ещё можно». И запустили краудфандинговую кампанию по сбору денег на средства индивидуальной защиты для врачей. Государственные СМИ сразу отказались нас поддерживать, потому что «у нас всё хорошо». Но завирусилось. Правда, сразу позвонили из пермского Следственного комитета, типа чего это вы лодку-то раскачиваете. Хотя наш посыл был в том, что несмотря на все усилия государства, медицинская отрасль перегружена — самое время проявить свою гражданскую позицию.
И была интеграция с Дельфином. Он отработал без гонорара, абсолютно бесплатно. Все участники без гонораров работали. Дельфин записал сингл «Ладони», он до сих пор доступен. Сняли клип про врача, которая работает в «красной» зоне. Дельфин по сценарию был диспетчером. Нейросеть в режиме реального времени подгружала на экран диспетчерской списки умерших от ковида. Смысл в том, что по официальной статистике погибло 200 врачей, а в неофициальном листе памяти, которые вели сами врачи — тысячи. А клип был зациклен и стримился бесконечно, как Вечный огонь. Все средства шли на счёт для помощи врачам. Сделали ещё виниловые пластинки, как раньше делали, на рентгеновских снимках, а обложки — из историй болезни. Они уникальные, их всего 30 штук. Запустили аукцион и собрали около 3 млн, если не ошибаюсь.
Сам Дельфин очень вежливый, интеллигентный человек, очень молчаливый. Первым диалог не начнёт. Очень долго согласовывал ролик, потому что «искусство спешки не терпит». Две недели мы ждали. Страшно ещё очень было, непонятно же ничего.
С этим кейсом в итоге выиграли тогда вообще всё, что можно: НБПК, Mixx Awards Russia, ADCE, Red Apple, Epica Awards, Perspectum Awards, ADCR, White Square, «Серебряный Меркурий», Tagline Awards, Bema Awards, Sostav «Большая рыба». Если вот прямо совсем точно: три гран-при, 14 золотых статуэток, 20 «серебра» и 23 «бронзы».
Думал ли ты, работая в агентстве, что когда-нибудь окажешься в банке, да ещё и в Сбере?
Неа, никогда не думал. Мне вообще было очень сложно представить, что такое банк. Особенно с точки зрения моей специальности и того, что я умею, и вообще, зачем я в банке нужен. Более того, после получения офера я не представлял, как в банке работают маркетинговые структуры, как идут процессы. Пока вливался в ритм и понимал внутренние правила, прошёл через гнев-торг-принятие.
При этом я могу сказать, что работа в банке входит в топ-3 лучших моих мест для работы. Кроме этого опыта, с большой любовью вспоминаю работу в Brandshop и в одном из агентств. Хотя в Adidas тоже было классно.
А что насчёт именно цифрового корпоративного банкинга?
Ой, вначале мне это вообще было непонятно. Что это, как это. Когда меня друзья спрашивали, что я делаю, я мог ответить только — банк для бизнеса. Всё.
Потом стало легче. И с процедурами разобрался, и с юридическими тонкостями. Я думаю, что я понял, как это всё работает. Что-то, наверное, только в теории. Точно знают, как всё работает, только сопровождение и кластер-лиды.
Честно говоря, я считаю, что если ты работал в топ-5 банков, то ты — заветная цель любой ИТ-компании. Они все хипстеры, деплой-запуск-пром. В банке всё не так — если где-то ошибутся или подведут, то кто-то не получит зарплату, а ИП обанкротится. Буквально качество жизни людей зависит от качества проделанной работы. Для большей части России Сбер — основной банк. Это единственный банк, офисы которого есть в маленьких ПГТ и доступны для граждан. Меня очень впечатляет эта масштабность.
Давай градус восторга снизим. Расскажи, как при устройстве в Сбер тебе чуть было служебную машину не выдали.
Да-да. Саша Данильчук очень любит пошутить, у меня уже целая коллекция его шуточек есть. Он тогда сказал, чтобы при подписании офера я не забыл проверить пункт про служебную машину. Какая, говорю, машина, у меня и прав-то нет, что мне с ней делать. Да ладно, говорит, водителя дадут. Ничего себе, думаю, не успел в банк устроиться, а уже машину с водителем дают. Чуть было хвастаться не стал.
В договоре в итоге ничего не нашёл. Саша порекомендовал уточнить у Лены Брычаевой, может, внести забыли. Я не могу сказать, что я понял, что этого делать не стоит, но уточнять не стал:) Но я представляю себе лицо Лены, если бы я всё-таки спросил…
А ещё Саша сказал, что у нас есть традиция — каждый, кто только устроился, приносит на работу что-то поесть. Твой черёд, говорит, с тебя харчо! Я даже его приготовил!!!
Даже сварил?
Ну уже для семьи, да, купил продукты… Готовить-то я люблю. А харчо — это классно всё равно.
Неа, никогда не думал. Мне вообще было очень сложно представить, что такое банк. Особенно с точки зрения моей специальности и того, что я умею, и вообще, зачем я в банке нужен. Более того, после получения офера я не представлял, как в банке работают маркетинговые структуры, как идут процессы. Пока вливался в ритм и понимал внутренние правила, прошёл через гнев-торг-принятие.
При этом я могу сказать, что работа в банке входит в топ-3 лучших моих мест для работы. Кроме этого опыта, с большой любовью вспоминаю работу в Brandshop и в одном из агентств. Хотя в Adidas тоже было классно.
А что насчёт именно цифрового корпоративного банкинга?
Ой, вначале мне это вообще было непонятно. Что это, как это. Когда меня друзья спрашивали, что я делаю, я мог ответить только — банк для бизнеса. Всё.
Потом стало легче. И с процедурами разобрался, и с юридическими тонкостями. Я думаю, что я понял, как это всё работает. Что-то, наверное, только в теории. Точно знают, как всё работает, только сопровождение и кластер-лиды.
Честно говоря, я считаю, что если ты работал в топ-5 банков, то ты — заветная цель любой ИТ-компании. Они все хипстеры, деплой-запуск-пром. В банке всё не так — если где-то ошибутся или подведут, то кто-то не получит зарплату, а ИП обанкротится. Буквально качество жизни людей зависит от качества проделанной работы. Для большей части России Сбер — основной банк. Это единственный банк, офисы которого есть в маленьких ПГТ и доступны для граждан. Меня очень впечатляет эта масштабность.
Давай градус восторга снизим. Расскажи, как при устройстве в Сбер тебе чуть было служебную машину не выдали.
Да-да. Саша Данильчук очень любит пошутить, у меня уже целая коллекция его шуточек есть. Он тогда сказал, чтобы при подписании офера я не забыл проверить пункт про служебную машину. Какая, говорю, машина, у меня и прав-то нет, что мне с ней делать. Да ладно, говорит, водителя дадут. Ничего себе, думаю, не успел в банк устроиться, а уже машину с водителем дают. Чуть было хвастаться не стал.
В договоре в итоге ничего не нашёл. Саша порекомендовал уточнить у Лены Брычаевой, может, внести забыли. Я не могу сказать, что я понял, что этого делать не стоит, но уточнять не стал:) Но я представляю себе лицо Лены, если бы я всё-таки спросил…
А ещё Саша сказал, что у нас есть традиция — каждый, кто только устроился, приносит на работу что-то поесть. Твой черёд, говорит, с тебя харчо! Я даже его приготовил!!!
Даже сварил?
Ну уже для семьи, да, купил продукты… Готовить-то я люблю. А харчо — это классно всё равно.
Блиц!
Соломатин или Семак?
Семак.
Вертлюжок или бомбарда?
Блесна!
Блеснул:) Миксофаги или архостематы?
Думаю, архостематы.
Карелия или Дальний Восток?
Сейчас — Дальний Восток. Карелия хороша для старта — это быстрый доступ к северной природе. А Дальний Восток — это другой мир. Это совсем другая Россия. Это любовь.
«Фабрика футбола» или Green Street Hooligans?
Ну конечно, «Фабрика футбола»!
Что бы ты сказал Герману Оскаровичу Грефу?
Не бросайте нас!
Соломатин или Семак?
Семак.
Вертлюжок или бомбарда?
Блесна!
Блеснул:) Миксофаги или архостематы?
Думаю, архостематы.
Карелия или Дальний Восток?
Сейчас — Дальний Восток. Карелия хороша для старта — это быстрый доступ к северной природе. А Дальний Восток — это другой мир. Это совсем другая Россия. Это любовь.
«Фабрика футбола» или Green Street Hooligans?
Ну конечно, «Фабрика футбола»!
Что бы ты сказал Герману Оскаровичу Грефу?
Не бросайте нас!
С любовью, Цифровой Корпоративный Банк!
